Философские идеи позднего Возрождения

В XVI в. философской мысли Возрождения начинают ощутимо проявляться признаки идейного кризиса. В этот период гуманизм больше связан с собственными рененесанснимы культурными основами, чем с античностью. Поэтому, с одной стороны, усиливается тенденция рассматривать человека как органическую часть Вселенной, а не Вселенная измерять человеком, как это было раньше. С другой стороны, в рассуждениях о природе человека все ощутимее звучит мотив трагической судьбы человека и невозможности для него переломить ход собственной жизни. Указанные моменты ярко проявились в произведении «Зодиак жизни», напечатанном в Венеции 1534 Автором его был ИГер-Анджело Мандзолли с м.Стеллата у Феррари. Произведение это был особенно популярен в Европе времен Просвещения.
Мир в рассуждениях Мандзолли возникает бесконечным, поскольку неисчерпаемой есть творческая энергия Бога. Вместе мир существует вечно, поскольку Бог творит его не произвольно, а с необходимостью, и эта необходимость пронизывает всю мироздании, определяет природу всех вещей:
«Ведь нет, кроме природы, мощной в мире причины,
Бог лишь властно над ней, кроме него,
В мире ничего ни выше, ни лучше природы «.
Повсюду в мире присутствует душа животворит его как в целом, так и в отдельных проявлениях. Акцент на всемогущества Бога дает возможность Мандзолли сделать вывод не только о бесконечности мира, но и о возможности существования других планет, заселенных живыми существами — Бог творит мир не для нас, а для себя.
Поскольку человека в суждениях Мандзолли лишено особого господствующего положения в мире, то и общественная жизнь для философа предстает лишенным внутренней гармонии, напротив-здесь царят насилие, лицемерие, грабежи. Это действительно «перевернутое жизни». Что противопоставляет этому автор «Зодиака жизни»? Прежде всего — человеческую свободу и возможность выбора жизненного пути. Образованный человек всегда противостоит «черни», ценит достоинство и свободу, которую следует направить на общее благо и умение достичь личного счастья в земной жизни. А тут первым благом является искусство избегать страданий. Исходным в этом искусстве есть принцип: чего не желаешь себе, не делай другому. Достигается же земное благо через гармонизацию души и тела.
Драматические мотивы в оценке положения и сущности человека еще более усилены в произведениях французского гуманиста Мишеля Монтеня (1533-1592). В центре внимания его «опытов» находится обычный человек, а поскольку каждый человек является представителем человеческого рода, то путь к познанию человека лежит через самоанализ. В самоанализе и познании мы должны полагаться на разум и подвергать все сомнению. Если, например, умом мы не способны постичь Бога, то тогда нам познание Бога ненужное, ведь интуиция не дает надежных знаний и не может сделать человека лучше. Исследования же религий показывает, что все они имеют принципиальное единство и базируются на обычаях; эти обычаи необходимые для регулирования и закрепления социальных связей. Реально же Бог проявляет себя как необходимость, царящей в природе. Эта необходимость одинакова для всего, а потому может существовать много миров.
Поскольку окончательные и надежных знаний нет и не может быть, проявления людей бесконечно разнообразны: от величия до скудности, от самоотречения до высокопарно тщеславия. Но следует понимать, что человек, как и все на свете, подчинена природным законам. Поэтому жизнь есть ничто иное, как искусство достойно подготовиться к смерти. То есть нужно жить разнообразно и дать проявиться всем своим силам и способностям, чтобы в полной мере выполнить свое предназначение. «Лучшее наше творение — жизнь в согласии с разумом». Иногда Монтень считает крестьян образцами человеческой жизни — жизни в гармонии с природой, но чаще прославляет индивидуализм и самоуглубления.
Общие тенденции развития духовной жизни эпохи сказались на том, что в позднем Возрождении воцарилась натурфилософия. Среди представителей этого направления следует отметить прежде Бернардино Телезио (1509-1598). Основное произведение философа имеет характерное название: «О природе согласно ее собственным началами» (1565 г.). Исходная идея Телезио заключается в том, что познание человека должно быть направлено на телесные сущности, ибо в мире нет сил или сущностей, не связанных с телесностью. Поэтому в познании следует идти по ощущениям и природой. Соответственно человек должен опираться на разум и чувства, когда они достигают очевидности в познании. Отсюда следует вывод: познание Бога лежит за пределами естественного разума человека.
Безусловно, «звездой первой величины» натурфилософии позднего Возрождения является Джордано Бруно (1548-1600). Он родился в м.Нола, поэтому часто фигурирует в литературе под именем Ноланец. Настоящее его имя — Филиппо, но 1565 г. он становится монахом-доминиканцем и получает имя Джордано. В 1576 г. он отрекся монашества из-за преследования за свои взгляды. Из Италии Джордано бежал до Женевы, затем — во Францию. В 1583 — 1585 годах он находился в Оксфорде, затем — снова во Франции, потом — в Германии и Чехии … Таким беспокойным и изменчивым была жизнь этого гения бунтарского духа. В 1592 г. Джордано попадает в тюрьму папской инквизиции. 17 февраля 1600 Джордано сожжено в Риме на Поле цветов.
Выходная категория соображений Бруно — Единственное, которое тождественно Бытию как совпадения сущности и существования. Единственное является неизменным и всеобъемлющим, единством максимума и минимума, совпадением всех противоположностей. Материей Вселенной свет, является единством возможности и действительности, сплошной актуальностью. В свернутом виде материя предстает как тьма. Развернутая материя воплощается в минимуме — атоме, имеющий потенции максимума. Активность материи обуславливает мировой душой — всеобщей формой, содержащей в себе ум и общую причину. Мировая душа все пронизывает и одухотворяет, становясь началом жизни; последнее находит свое проявление в формах растений, животных, разумных существ. Условием существования Вселенной бесконечно пустота (тождественна хаосу), поэтому Вселенная не имеет центра и однородный по составу и строению. А поскольку душа, движение, ощущение присущи всей Вселенной, то звезды в Космосе могут быть солнцами с планетами, на которых могут жить разумные существа. Бруно также считал, что и солнца, и планеты не являются вечными. Бог, по мнению Бруно, тождественен природе и представляет себя как совокупность законов Вселенной. У Бруно выстраивается такая ряд отождествлений: природа равно бытию, бытие — сущности, сущность — Богу, Бог — внутренний основе вещей. Своеобразную иерархию уровней создает Джордано Бруно в сфере познания. Познание начинается с ощущения, что дает нам вещи и образы; образы предварительно упорядочивает представление, а рассудок выводит из них общее; интеллект, дальнейшая ступень, переводит знания в ранг мышления, а разум знаменует охвата исходного единства бытия, есть созерцание Бога (интеллектуальная интуиция) . Этим учением Бруно частично присоединяется к размышлениям представителей зрелой и поздней схоластики, а частично становится предшественником позднейших обработок (Кант).
В человеке Бруно выдвигал на первый план душу, но душа не отделена от тела, а пользуется им. Об этом свидетельствуют, в частности, гибкость и совершенство человеческой руки — органа органов человеческого тела. Путь к человеческой мощи открывает так называемая «практическая магия» — подражание творения. «Практическая магия» нужна человеку в земной жизни, где человек утверждается посредством действия в работе. О загробной жизни, если такое существует, то оно не похоже на земную жизнь, а наша жизнь единственное и неповторимое. Поэтому его надо ценить, преодолевать мужественно все невзгоды и неприятности ради восхождения к высшему пониманию мира. Бруно прославляет также человеческое общежития, подчиненное закону общей полезности. А религия скорее нужна для управления варварскими народами.
Как видим, философские взгляды Бруно были своеобразным сгущением философских идей Возрождения. У Бруно концепция мира возникает довольно продуманной и стройной. Мироздание — целостная, живая, динамичная. Человек органично вписана в природу, которая пока разноцветная, полна неожиданных тайн.
Возрождение в то время уже перебрасывало мостик к Новому времени и передавало новой эпохе историческую и интеллектуальную эстафету. Как это происходило, можно увидеть на примере идей Галилея (1564-1642), который высказался так: «Я скорее хочу найти одну истину, хотя бы и в незначительных вещах, нежели долго спорить о величайших вопрос, не достигая никакой истины». Согласно такому пониманию цели познания существенно меняется не только содержание мировосприятия, а также литературный стиль Галилея: он становится лаконичным, четким, максимально приближенным к современному научному стилю. Природа для Галилея уже не наполнена таинственными силами и даже не одухотворенная материя, а совокупность законов, которые можно познавать с помощью экспериментов и математики: «Природа неумолима и неизменная, и совсем не заботится о том, станут ли станут ее скрытые основы и способ действия доступными для понимания людей, поскольку она никогда не переходит границы наложенных на нее законов «. В этом рассуждении Галилея ярко проявляется один из непоколебимых постулатов дальнейшей европейской классической науки: объект безразличен к познанию или непознанию его со стороны человека и совсем не изменяется в процессе познания. Особенно часто и решительно настаивает Галилей в том, что именно математическое познание наиболее надежное и перспективное для поисков истины: «Буквами такой книги (книги природы) возникают треугольники, круги, шары, конусы, пирамиды и другие математические фигуры».
Исходя из таких утверждений, Галилей впервые четко высказался о так называемых «первичных» и «вторичных» качеств вещей: «Не думаю, что для возбуждения в нас ощущений вкуса, запаха и звука от внешних тел требуется что-либо, кроме размера, числа и медленных или быстрых движений; считаю, что если бы уши, языки и носы вдруг исчезли, то форма, число и движение остались бы, но запахи, вкусы и звуки. Я глубоко уверен, что без живого существа последние представляют собой не более, чем имена, подобно тому, как щекотание и зуд не более, чем имена, если нет подмышек и кожи вокруг носов «.
Так, за Галилеем, первичные качества связаны с геометрически математическими измерениями вещей, а вторичные — с особенностями строения человека. Конечно, при таком понимании человек — уже не микрокосм, природа — не одухотворенная сущность. Однако это открывало новые перспективы для точной науки, которая и выходила с учетом первоначальных качеств. Путь, на который стал Галилей, вел к классической механики, в том числе и классической науки в целом.